Поводом, само собой, послужили остановившиеся возле крыльца машины. Αвто вампиров перегородило пандус, по которому следовало спустить на коляске с трудом ходящую лисичку. Оборотни… думаю, что не слишком вежливо… сообщили об этом клыкастым. Те, даже если и осознали свой промах, разумеется, уперлись. И к тому моменту, как я проводила к выходу Сергея и его отца, на улице назревала очередная драка. Оборотни пытались оттеснить вампиров от пандуса, а те принципиально не уходили, тем самым демонстрируя, что их шеф не должен садиться в машину после каких-то блохастых.

Пожалуй, если бы не появившийся на улице Лисовский-старший с сыном и дочерью, там бы уже точно пролилась кровь. Но при появлении вожака лисы все же oтступили, и между нелюдями установилось хрупкое равновесие.

— Себастьян Γерманович… — со вздохом обратилась я вышедшему вместе со мной вампиру. — Вы не могли бы…?

Клыкастик чуть сузил глаза.

— Иван! Женя! Отгоните машину. Дайте им проехать.

— Есть, шеф! — тут же козырнули водила и, наверное, телохранитель. После чего джип в мгновение ока освободил проезд.

Лисовский-старший даже бровью не повел — не воспользовавшись любезностью конкурента, он просто поднял Алису на руки и отнес к машине сам. Андрей, отворив ему дверь, мрачно зыркнул на Сергея. Тот ответил лису таким же раздраженным взглядом. Долгорукий-старший нахмурился. Я, наоборот, огорчилась. А когда Сергей процедил что-то вроде «еще встретимся, блохастый», все-таки не выдержала и, обернувшись, строго посмотрела на клыкастого оболтуса.

— У тебя вообще совесть есть?! Тебе проблем мало? Или может, считаешь, что они нужны твоему отцу?!

Вампир удивленно моргнул.

— Ольга Николаевна, вы чего?

— Ты зачем его провоцируешь?! — рыкнула я, нимало не смущаясь присутствием Долгорукого-старшего.

— А что такого? Один из этих… сами видели, что сo мной сделал!

— То есть, это Андрей в тебя стрелял?! И это его запах ты почувствoвал, когда умирал на снегу?!

У вампира на скулах расцвел нездоровый румянец.

— Что глаза отвел? Может, эта девочка пыталась тебя убить, а?! — продолжала напирать я. — Или же, напротив? Тот черный джип, который ее искалечил и который до сих пор так и не нашли, был твоим?!

От такого обвинения Сергей отшатнулся.

— Да вы что, Ольга Николаевна?! Я, может, и дурак, но не убийца!

— А они об этом знают? — очень тихо осведомилась я и кивнула в сторону «гелендвагена», возле которого со странным выражением на лице застыл Лисовский-старший.

Сергей опустил голову и буркнул:

— Мне все равно.

— А мне нет.

Вампир неловко помолчал, румянец на его скулах стал ярче, а я вздохнула и погладила его русую голову.

— Сереж, ты хороший парень. Открытый и честный. Да, ты упрямый, но в твоем случае это скорее плюс, чем минус. К тому же, ты смелый. Находчивый. Ты умеешь находить в себе силы и подниматься после каждого поражения… но ты и меня пойми: вы для меня все пациенты, — невесело улыбнулась я. — Клыкастые и мохнатые, магически одаренные и абсолютно бездарные. Алиса не заслужила того, что с ней произошло. Как не заслужил этого и ты. Нo прежде, чем обвинять друг друга, мне кажется, следует во всем разобраться. И вам, и им. Иначе рано или поздно вы все окажетесь на столе у нашего Сан Саныча, а там, поверь, и оборотни, и вампиры выглядят одинаково плохо. Понимаешь?

— Спасибо, Ольга Николаевна, — мягким баритоном поблагодарил меня Себастьян Долгорукий, когда Серега сник и виновато кивнул. — И вы, конечно же, правы: война между кланами никому не нужна. Но полагаю, сейчас совсем не время и не место это обсуждать.

— Да, конечно, простите, — вздохнула я и отступила обратно к дверям. — Спасибо вам за все ещё раз. Сереж, поправляйся скорее.

Вампир, пробормотав что-то невнятное, торопливо кивнул и поспешил к машине. Следом за ним, обменявшись со мной выразительным взглядом, ушел Долгорукий-старший. Лисовский в это время тоже забрался в свое авто. Но прежде, чем «гелендваген» стронулся с места, окно на пассажирском сидении опустилось, и оттуда мне помахала рукой Αлиса.

— До свидания, Ольга Николаевна!

Я махнула ей в ответ и отвернулась, отчего-то чувствуя себя не в своей тарелке. Машины одна за другой тронулись с места. За спиной зашуршала шипованная резина. Еще какое-то время с улицы ещё слышался шум мотора. Но я, только поднявшись к себе и уставившись из окна на опустевшую стоянку перед клиникой, неожиданно осознала, что буду скучать. По Алисе. По ее неугомонному младшему брату, котoрого, судя по поведению, впору было бы назвать старшим. По Сереге. По свежим плюшкам… хотя, какие к черту, теперь плюшки?!

Я вдруг осознала, что за эти полторы недели привязалась к чужим детям. И насколько мне не хотелось бы встречаться с их отцом, настолько я была бы рада, если в один из дней Андрей и Лиска хотя бы на пять минут заскочили в гости. Просто для того, чтобы сообщить, что у них все в порядке.

Остаток дня прошел тихо и спокойно.

Пациентов мы почти всех выписали. Даже фанатеющего от шрамов Женьку, маме которого я вручила обещанный телефонный номер, а Санычу потом позвонила и предупредила, чтобы не удивлялся. Сама собой, наведенная магия ему была недоступна, так что, если вампиреныш все-таки захочет заполучить «сменный» шрам, то делать его придется именно мне. От кота будет требоваться только состроить загадочную физиономию и заблаговременно показать картинку, которую я потом смогу воспроизвести на теле Женьки.

Мама была согласна на все, лишь бы вампиреныш не надумал уродовать себя умышленно. Искусственный шрам позволял ему вдосталь наиграться с бытующей среди младших школьников «фишкой», не подвергая сына опасности. Потом он, конечно, вырастет. Баловаться со шрамами ему наверняка наскучит. И вся эта история забудется как дурной сон, к которому уже не захочется возвращаться.

После обеда я с головой ушла в бумаги, старательно отгоняя от себя мысли о Лисовских. Хватит уже. Сколько у меня за годы работы было пациентов? Χороших и плохих, благодарных и равнодушных. Некоторые даже замуж звали. А кто-то просто лип, как банный лист, и не хотел понимать очевидного даже после категоричного отказа.

— Ольга, ты еще на работе? — ближе к шести озадачил меня странным вопросом заглянувший в кабинет шеф.

— Конечно. Куда я денусь?

— Я зайду за тобой в полседьмого. До дома подвезу, — заявил Юрий Иванович и прежде, чем я успела возразить, закрыл дверь.

Вот незадача.

И с чего ему, спрашивается, понадобилось следить, сколько времени я провожу на рабочем месте? На той неделе ему это не особенно мешало. Выходные я честно провела дома. Одна. И вот теперь снова эта песня, будто шеф всерьез озаботился моим самочувствием.

Это не к добру.

К тому моменту, когда часы показали половину седьмого, я успела придумать целую кучу причин, по которым не смогу сегодня покинуть клинику. Даже, грешным делом, подумывала порчу на начальственную «ауди» наслать, но потом решила, что тогда некромант останется ночевать вместе со мной, а мне такого «счастья» было не нужно. В итоге, когда явился Юрий Иванович и обнаружил, что я не готова к дороге, мы с ним почти полчаса препирались в дверях, настаивая каждый на своем. В конце концов я бы, конечно, вспылила и снова выдала ему что-нибудь не совсем приличное, но мою репутацию спас телефонный звонок.

— Ольга Николаевна, — донесся из трубки испуганный голос дежурного регистратора из приемного покоя. — Тут это… к вам пациента принесли.

Я удивленно замерла.

— Какого ещё пациента? Откуда?! У нас сегодня не дежурный день!

— Он очень настаивает. И требует только вас. И… и мне кажется, дело плохо. Вам лучше на него взглянуть.

— Хорошо, сейчас спущусь, — бросила я и, обменявшись с шефом тревожным взглядом, поспешила вниз.

Когда мы открыли дверь в приемный покой, посреди комнаты, где сидел дежурный регистратор, стоял вампир. Да, тот самый. В третий раз за последнюю неделю. Сережка был бледен как полотно. Откровенно встревожен. Покрыт кровью с ног до головы. А на руках у него, едва дыша, лежал без сознания искалеченный оборотень. Андрей Лисовский, при виде которого я тихо ахнула и тут же велела гoтовить операционную.